Анна Завгородняя - Проклятый [СИ]
Когда с посудой наконец-то было покончено, я сложила ее в ткань и завязав ее в огромный узел, хотела уже было взвалить ношу себе на плечо, как Свенд перехватил мою руку и забрав мою поклажу, перекинул ее себе через плечо с такой легкостью, словно она ничего не весила. Я удивленно вкинула брови, но возражать против помощи не стала.
— Да, — сказал тихо Свенд, когда мы отправились в обратный путь к морю, — Давно уже наш Трор не брал домой рабынь. Представляю себе, как будет возмущаться Олла, — он крякнул. Очевидно, этот звук означал у великана что-то наподобие смеха.
— А кто такая Олла? — спросила я, шагая следом за ним.
— Его женщина, — просто ответил великан.
Я фыркнула.
— Я не собираюсь занять ее место, — произнесла я, — Так что твоей Олле не за чем переживать.
Свенд оглянулся.
— Это ты так думаешь, — сказал он уверенно, — Вряд ли Трор вез бы домой из такой дали очередную кухарку или уборщицу, — затем добавил, — У нас красавиц, таких, как ты, используют по другому назначению.
Я нахмурилась, но ответить не успела, потому что мы вышли на стоянку. Впереди забрезжили огни костров. Свенд отвел меня к Трору, а сам куда-то ушел, гремя поклажей. Вождь, сидевший у костра, о чем-то тихо беседовал с Инне. Мне небрежно указали на одну из шкур, расстеленных прямо на земле, и я поспешно легла, укрывшись с головой. Голоса Трора и кормчего постепенно стихли, и я поняла, что медленно погружаюсь в сон.
— Вставай, — чья-то крепкая рука, больно сжав мое плечо, буквально выдернула меня из объятий сна. Я села, поморщившись от яркого солнечного света, чувствуя, как со спины сползает на землю толстая шкура, согревавшая меня всю ночь.
— Шевелись, — сказали мне.
Я взглянула на того, кто разбудил меня. Высокий хмурый воин с заросшим худым лицом и тугими косичками, сбегавшими на плечи, оттеняя длинные серые волосы.
Я поднялась на ноги, сбрасывая остатки сна. Зевнула, прикрыв ладонью рот, и оглядела лагерь. Многие из дружинников уже были на ногах. Я видела, что они что-то делают на одном из кораблей, вытянув его на песчаный берег. В толпе мужчин я разглядела Трора и Инне, а также их огромного друга великана по имени Свенд. Очевидно, с кораблем что-то произошло во время шторма, возможно пробоина или еще что. В любом случае, все они сейчас были заняты тем, что возились с ладьей.
Отбросив с лица выбившиеся во время сна волосы, я наспех переплела косу и только после этого предстала перед воином, разбудившим меня.
— Сейчас займешься завтраком, — сказал он, так и не назвав своего имени, — Следуй за мной.
Я кивнула, но он уже отвернулся.
Проводив меня до разожженного костра, где на рогатинах, воткнутых в землю уже висел громоздкий котел, наполненный водой, мой провожатый кивком указал на разложенный на камне-плоскише продукты и произнес коротко — Готовь, а сам уселся напротив, прямо на землю, подобрав длинные ноги и уставился на меня. Я пожала плечами. Воин определенно караулил меня, хотя, если подумать, куда я могла сбежать отсюда? При всем желании, это было просто невозможно. Не зная местоположения, без оружия и продовольствия…
Я хмуро взглянула в глаза своему надсмотрщику и, сдержав вопрос, уже грозивший сорваться с губ, принялась разделывать мясо.
В процессе, пока готовился завтрак, я то и дело бросала мимолетные взгляды на охранявшего меня воина. Он принялся точить свой нож, который до этого извлек из голенища сапога. Точильный камень неприятно скрипел, заставляя меня ежится от противного звука. Я склонилась над котлом, помешала содержимое деревянным половником.
— Скоро будет готово, — произнесла я первые за долгое время слова.
Воин коротко кивнул, не отрываясь от своего занятия. Я присела напротив, оставив мясо тушится над огнем.
Постепенно к нашему костерку стали подтягиваться дружинники. Мой страж закончил с оружием и встал. Я увидела идущего в нашу сторону Инне. Он увидел меня и с улыбкой кивнув, подошел.
— Готовишь? — спросил кормчий.
— Да. Сейчас буду вас кормить, — ответила я и обвела взглядом мужчин, спешащих отведать моей стряпни. К своему удивлению, я не увидела среди них Трора.
— Вы закончили с кораблем? — спросила я, когда Инне вызвался тягать за мной горку пустых тарелок, который мы раздали рассевшимся вокруг костра мужчинам.
— Да. Думаю, сразу же после завтрака мы снова выйдем в море, — сказал он.
Я кивнула, соглашаясь. Затем принялась разливать по тарелкам получившийся наваристым мясной бульон, стараясь каждому положить побольше мяса. Инне раздавал хлеб. Трор появился к самому завершению, когда я уже собрала посуду и собралась идти мыть ее к ближайшему ручью. Вождь пришел в сопровождении какого-то старика, опиравшегося на посох. Они что-то заинтересованно обсуждали. Я наполнила их тарелки и поднесла. Старик бросил на меня короткий оценивающий взгляд и принял из моих рук еду, поблагодарив. Трор даже не взглянул в мою сторону, что, впрочем, меня вполне устраивало.
Я вернулась к посуде, когда услышала голос Инне, он обращался к присматривающему за мной дружиннику.
— Лорн, не беспокойся, я сам присмотрю за ней, — расслышала я, и через мгновение Инне догнал меня. Я невольно улыбнулась, передавая ему из рук в руки свою ношу.
— Значит, этого мрачного воина зовут Лорн? — спросила я, пока мы шли к ручью.
— Да. Он вообще мало разговаривает, так что, если у вас не получилось разговора, не принимай это на свой счет, — ответил кормчий.
— А я-то уж подумала, грешный делом, — ответила я с усмешкой.
До самого ручейка, серебряной лентой вившегося в камнях, мы шли уже молча. С Инне мне было легко. Я почти забыла о том, почему нахожусь здесь и где мой дом. Отвлеклась на несколько коротких мгновений. Звон воды привел меня в чувство. Я опустилась на корточки и принялась за работу.
Сигурд смотрел на Гуннара. Сначала он подумал, что тот шутит и даже улыбнулся отцу своей будущей жены, хотя считал подобные шутки не совсем уместными и глупыми… но как оказалось, это была не шутка. Молодой подтянутый воин, вошедший следом за посланным за ним слугой, подошел к Сигурду, пристально и с интересом посмотрел на него. Сигурд догадался, что это был брат Кири, хотя они и не были похожи, но он почувствовал тонкую нить, связывающую их.
— Олав, скажи Сигурду, что все слова, что я только что произнес, чистая правда, — устало произнес Гуннар.
Сигурд сжал кулаки. Только теперь он понял, что Гуннар говорил чистую правду. Никто и не собирался шутить с ним по поводу Кири.
— Кто ее забрал? — спросил он, силясь успокоиться, хотя все его естество вопило о несправедливости. Хотелось рвать и метать. Сигурд представил себе, как хватает за шиворот Гуннара и трясет его, крича при этом о том, как он мог, отец, отдать свою дочь какому-то негодяю. Его Кири не может быть рабыней, только не она. Эта прекрасная девушка не рождена для того, чтобы быть чьей-то прислугой. Она создана Богами, чтобы повелевать, чтобы быть правительницей, хозяйкой его судьбы. ЕГО женой!
